Чеховфест закрыл свою программу балетом "Тысяча и одна ночь"

На Новой сцене Большого театра Чеховский фестиваль закрыл свою программу выступлениями Театра танца Каракаллы (Ливан) и привезенным им на гастроли в Москву балетом «Тысяча и одна ночь». Хотя, как всегда бывает на Чеховфесте с его смешением жанров, определение «балет» для этого спектакля чисто условное…

Театр выступает по всему миру. Его принимал, например, Центр искусств Джона Ф.Кеннеди в Вашингтоне и Карнеги-холл в Нью-Йорке. С момента создания, то есть с 1968 года, театр Каракалла создал более двадцати балетов и мюзиклов. Участвовал даже в экранизациях произведений Шекспира. Это один из самых известных и больших театров танца на Ближнем Востоке, основанный Абделем-Халимом Каракаллой и, соответственно, носит его имя.

Начиная со знаменитого балета Михаила Фокина «Шехеразада», созданного для знаменитых парижских «Русских сезонов» Дягилева в 1910 году, хореографических воплощений памятника средневековой арабской и персидской литературы «Книги тысячи и одной ночи» – собрания сказок и новелл, обрамлённых историей о персидском царе Шахрияре и его жене по имени Шехеразада (Шахразаде, пишется по-разному), довольно много. Сам Фокин использовал для своего балета музыку Римского-Корсакова, которая, конечно, звучит и в первом акте балета, показанного в завершении Чеховского фестиваля – помня тот триумфальный успех фокинской «Шехеразады», когда балетные шальвары и чалма художника Бакста даже диктовала новый стиль французским домам высокой моды. У этой сказки вообще много ассоциаций с музыкой этого композитора. Театр Каракаллы в показанной в Москве постановке хореографа Алиссар Каракалла не только не дистанцировался от легендарного балета Серебряного века, но, наоборот, сознательно подчеркнул этот исток.

Есть много воплощений восточного сюжета и на музыку других композиторов. У нас в стране популярна, например, музыка Фикрета Амирова, которая используется в балете «Тысяча и одна ночь» Приморской сцены Мариинского театра (хореограф Эльдар Алиев) или в одноименном спектакле Андрея Петрова в «Кремлевском балете».

В этих балетах интерпретируются самые разные сказки «Тысячи и одной ночи» (Об Аладдине, о Синдбаде-мореходе, Алли–бабе и страшной птице Рух и других). В спектакле же ливанского театра таких сказок только две.

В отличие от постановок российских театров, спектакль Театра танца Каракаллы не совсем правильно называть балетом. Действие тут не развивается, например, по законам балетного театра без слов, но с использованием хореографической драматургии. Перед нами скорее дивертисмент или танцевальное шоу, которое даже и проходит в сопровождении ведущего, периодически выходящего в костюме одного из персонажей балета на сцену, чтобы рассказать зрителям на арабском языке (перевод бегущей строкой на экранах) содержание балета.

В довольно динамично проходящем спектакле три отделения. Первая часть под названием «Шехеразада» поставлена сначала под арабскую народную музыку, в которую властно врываются мотивы Римского-Корсакова и знаменитого фокинского балета. Действие здесь развивается в роскошном дворце Шахриара, традиционно и по-восточному яро и богато изображенном с помощью видеопроекций (сценограф –Джулиано Спинелли, художник по свету Якопо Поантани, видеопроекции – Игорь Ренцетти, Лоренцо Бруно). При дворе  кипят страсти. Это мир гаремов, любимых и нелюбимых жен, наложниц, богатых нарядов (художником по костюмам, кстати, выступил сам основатель театра Абдель-Хаим Каракалла), интриг, евнухов и многого другого. Все это по-восточному сочно и броско изображено, и зритель полностью погружается в мир загадочного Востока.

Как известно, строится «Тысяча и одна ночь» по принципу обрамлённой повести, позволяющей включать в сборник всё новые, имеющие самостоятельное значение сюжеты. И вот сюжет этой основной, обрамляющей другие сказки, истории нам и рассказывают в первом отделении балета с помощью ведущего-рассказчика. Есть тут два брата – Шахриар и Шахизман, есть их отец, любимая жена Шахриара Зобеида, а также всем известная история о том, как, столкнувшись с неверностью своей любимой первой жены, Шахземан казнил её и отправился к своему брату Шахрияру поделиться горем. Однако жена брата тоже оказалась такой же распутной, как и жена Шахземана. С тех пор, решив, что все женщины распутны, Шахрияр каждый день берёт невинную девушку, овладевает ею, а на рассвете следующего дня казнит. Однако этот страшный порядок нарушается, когда очередь доходит до Шехеразады — мудрой дочери визиря Шахрияра. Каждую ночь она рассказывает увлекательную историю, и каждый раз на самом интересном месте её «застигает утро», и она «прекращает дозволенные речи».

А дальше в балете по-своему изложена хорошо знакомая нашему зрителю фокинская «Шехеразада» с изменой любимой жены Шахрияра Зобеиды. Все это заканчивается, как и у Фокина, расправой над изменщиками.

Во втором акте Шехеразада рассказывает другую, мало известную нашему зрителю историю из «Тысячи и одной ночи» про некоего хитрого колдуна, который выдал уродливую ведьму за сказочную красавицу. Под переосмысленную с использованием таких инструментов, как ситар и персидский тар, музыку «Болеро» Равеля, перед нами с помощью видеопроекции предстает во всей своей суете и  колорите восточный базар – торговцы и покупатели, величественно шествующие одалиски, а хитроумный колдун представляет красавицу, которая завораживает всех своим ослепительным видом. 

Третье отделение программы называется «Путешествие во времена караван-сараев под традиционную народную музыку». Здесь есть и Приветственная песня и приветственный танец. Но так же фольклорный плач, традиционная песня жениха и невесты «Аль–Заино», народная бедуинская песня «Рабаба», народная танцевальная песня «Хавара», песни посвященные Ливану, которые исполняет певица Ход Хаддад и много чего ещё… Все это исполнено ярко, эмоционально, выразительно. 

И так перед нами театрализованное шоу с тремя дивертисментами. Иногда мы можем увидеть на сцене па-де ша, арабеск, сисоны, какую-то балетную поддержку, сделанные совершенно не по-балетному, без той школы и того внутреннего ощущения танца, какое есть в России. Но в основном в этом танцевальном дивертисменте используется свободная пластика. Как написано в программке, компании из Ливана удалось «объединить техники одной из основоположниц современного танца Марты Грэм с восточными традициями, создав интересный танцевальный стиль». Однако в самом спектакле «Тысяча и одна ночь» стиль Марты Грэм не сильно чувствуется. Стиль театра скорее напоминает «аусдруктанц» – свободную пластику немецкого экспрессивного свободного танца, но в восточном варианте. Принципиальной новизны тут нет, но в этом и кроется секрет зрительского успеха Театра танца Какаллы.

В третьей заключительной части никакой истории нет, просто танцуют и поют. Ведущий объявляет, что на этом сказка закончена, а теперь начинаются национальные песни и пляски. Красивые, ни на что не похожие, и в этом вся прелесть.